Войт и Люся шли по улице и молчали. Войт думал о суете сует, о чём думала Люся — было никому не известно. Улица была малолюдной. Неожиданно Войт сказал:
— Давай обнимемся.
Люся остановилась и глянула ему в лицо. В её красивых глазах вспыхнуло нечто, похожее на смесь ярости и изумления, но вскоре погасло.
— Да ты же ненастоящий, — пробормотала она. — А, ладно. Давай.
Они обнялись, Войт на мгновение положил руки на её спину, почувствовав острые лопатки, но тут же они отпрянули друг от друга, после чего пошли дальше, старательно смотря в сторону.
Через квартал он предложил:
— Если тебе не понравилось обниматься, может, попробуем поцеловаться?
Люся опять остановилась. После некоторого размышления она молча чмокнула его прямо в губы.
— Не так, — сказал он.
Когда его зубы клацнули о её зубы, Войт проснулся. Тут же, не одеваясь, в халате и босиком он бросился на улицу и помчался туда, где он только что целовался с Люсей, но её там не было. Он медленно побрёл дальше, высматривая её среди прохожих, но тщетно. Люди расступались перед ним. Они считали его безумцем.
Войт и Люся сидели на берегу и смотрели на море. Над волнами метались неугомонные чайки.
— Зачем всё-таки ты мне снишься? — спросил Войт совершенно обыденным голосом.
— Потому что мне так хочется, — ответила Люся.
Войт промолчал. Его этот ответ не устраивал.
— Или потому что это тебе так хочется, — добавила она. — Ведь это, как-никак, твои сновидения.
— А прямо сейчас я сплю? — задал он новый вопрос.
— Конечно, спишь, — ответила Люся, и её ярко-красные губы изогнулись в усмешке.
Войт потрогал камень, на котором они сидели. Тот был реален. И солёные морские брызги, летящие в лицо, — тоже.
— Если это мой сон, то, значит, я сейчас могу делать всё, что захочу?
— Да, — подтвердила она. — Делай всё, что пожелаешь.
— Но… — с сомнением произнёс он минуту спустя. — Я не могу!
Люся взглянула на него. Вид у Войта был растерянный и несчастный.
— Значит, ты не спишь.
Сказав это, Люся открыла глаза. Она проснулась.
— Когда я был маленьким, тут был пустырь, — сказал Войт.
Они с Люсей стояли рядом с многоэтажкой, окружённой армией разлапистых деревьев. Ветер лениво шевелил придорожную пыль. Людей вокруг было совсем немного, наверное, все прятались от летнего зноя.
— И в те времена у меня был трёхколёсный велосипед, и я носился здесь на нём по глинистым холмам, — продолжал Войт.
— Да, я знаю, — кивнула Люся. — Я в пять лет жила вон в том доме, а потом мы переехали.
— А мы жили в этом трёхэтажном доме, — задумчиво сказал Войт. — А потом родители развелись, и… Так это всё-таки была ты!
— Кто? — удивилась она.
— Та чёрноволосая и чёрноглазая девочка, с которой я однажды встретился на этом пустыре, и я ей что-то рассказывал, а она заявила, что я вру, и это видно по тому, что у меня чёртики в глазах прыгают!
— А-а-а… — протянула Люся. — А ты был тот светленький мальчик с большой круглой головой и большими ушами!
Войт уставился на Люсю. Видимо, ему многое хотелось сказать, но он сдержался.
— Знаешь, а я ведь говорил правду, хотя уже и не помню, о чём тогда рассказывал. А с тех пор кому бы я что ни говорил, все почему-то считают, что я обманываю.
Люся хмыкнула.
— А ты попробуй врать, и тогда тебе все будут верить, — посоветовала она. — Тебе будет двойная выгода: как и от вранья, так и от осознания того, что тебе верят.
— Я не умею. Да и неправильно всё это, — сказал Войт.
— Ну, я надеюсь, ты ведь не дуешься до сих пор на эту маленькую глупенькую девочку? — Люся состроила милую рожицу.
— Нет, конечно. — Войт взял в руки её прохладные ладошки и развернул её лицом к себе. — Но я давно хочу тебе сказать… Я…
Тут Люся прервала его.
— У тебя чёртики в глазах прыгают, — сказала она.
— У тебя вид мечтающего идиота, Войт, — сказал Макс, посмотрев на приятеля искоса.
— А?! — словно очнулся Войт. — Что?
— Наверное, опять о Люське думаешь?
— Люсе, — поправил Войт. — И нет. То есть да.
— Прости, но мне кажется, что ты наделяешь её качествами, которых у неё попросту нет. Ты её идеализируешь. А она, возможно, дура дурой!
Этого Войт стерпеть не мог.
— Эй, полегче! — возмутился он. — Не надо так!
— Впрочем, такова мужская природа, — задумчиво продолжал Макс, не обратив внимание на его возмущение. — А у женщин всё не так. Готов поспорить, она тебя считает вовсе ненастоящим…
Войт молчал.
— Мужчина в отношениях довольствуется малым. А ей всегда будет мало. К примеру, вы встречаетесь, а она такая: хочу, чтобы мы всегда были рядом друг с другом. Ладно, говоришь ты, и вы начинаете жить вместе, и ты только рад этому, как она: хочу свадьбу. Зачем свадьбу, не понимаешь ты, ведь нам и так хорошо, но если ты так хочешь, пусть будет свадьба, ведь всё равно ничего не изменится. А потом: хочу новую квартиру, хочу ребёнка… А ты должен, должен, должен…
— Все люди разные, не надо обобщать, — подал робкий голос Войт. — Люся совсем не такая…
— Ты так думаешь? — с горечью сказал Макс. — Но кому об этом знать, как не мне? Ведь женат на ней я…
— Нам нужно всё прекратить, — сказала Люся.
— Что «всё»? — удивился Войт.
— Верно, ничего и нет… — Люся кивнула. — Ты ведь даже не настоящий…
— Но ты же ведь сама мне снишься!
— Ты тоже мне снишься! И это надо прекратить раз и навсегда! Я даже сейчас не уверена, сон это или явь.
— Если это и сон, то я рад, что ты мне опять приснилась, — Войт довольно улыбнулся, что вызвало у неё всплеск возмущения.
— Вот уж дудки! Если ты мне снишься, то я этому совершенно не рада!
— Давай сперва убедимся сон это или явь, а потом будем принимать решения, — предложил он. — Помнишь, мы это уже обсуждали?
Люся молча взяла книгу со стола и раскрыла её. Буквы в словах складывались в сущую бессмыслицу, мало того, слова медленно перемещались по странице, налезая друг на друга. К тому же, она понятия не имела, откуда вообще взялась эта книга.
Войт тем временем рассматривал часы на стене. Вместо чисел по периметру циферблата были какие-то закорючки, а одна-единственная стрелка с неравномерной скоростью кружила в обратном направлении.
— Это сон! — воскликнули они одновременно.
— Раз уж это сон, — сказал Войт, — давай отложим выяснение отношений, пока мы не проснёмся. А сейчас… может быть, давай полетаем?
Люся сощурила глаза, в которых загорелся грозный огонёк.
— Ой… — Войт почесал макушку. — Не знаю, что ты подумала, но я не имел в виду ничего такого…
— Ты понятия не имеешь, о чём я подумала, — тихо сказала Люся. — Ты научишь меня летать?
28 мая — 10 июня 2019 г.
Он дрожащими от волнения руками держал телефон возле уха и слушал гудки.
— Алло? — раздался наконец чистый и ясный голос, который он почти позабыл.
— Привет, Люся! Это я…
Она его сразу узнала.
— Войт! Рада тебя слышать.
— Как поживаешь? Жива-здорова?
— Отлично поживаю, все живы и здоровы. А ты сам как?
— Тоже живой. Ты почему тогда исчезла? И перестала сниться?
— Мне кажется, мы с тобой говорили последний раз семь лет назад, и я всё тебе объяснила.
— Ты всё объяснила? — искренне удивился он. — А я не помню…
— Раз не помнишь, значит, не так уж важно было. И следа не оставило. Это же хорошо!
— А я о тебе часто думаю, Люся, — признался он дрогнувшим голосом.
— Ох, Войт… — она вздохнула. — Перестань называть меня Люсей, ты же знаешь, что на самом деле меня зовут иначе.
— Знаю. Но даже Макс тебя так иногда называл.
— Это он тебе подыгрывал, дурачок ты эдакий! А Люся умерла, её больше нет. Зачем тебе Люся?
Он помолчал, прежде чем задал следующий вопрос:
— Ты на меня семь лет назад на что-то обиделась?
— Да на что я могла обидеться, Войт? Просто со временем это начало раздражать, твои бесконечные полёты во сне и нежелание дать этой реальности шанс…
— Понятно… — он почувствовал, что ему не хватает воздуха.
— Повторюсь: я не обиделась. Просто устала от того, что ты бежишь от реальности и витаешь в облаках. С тех пор я не вижу снов и очень рада этому.
— То есть ты теперь совсем свободна от прошлого?
— Пошли скрытые упрёки? — она фыркнула. — Ты позвонил только для того, чтобы заставить чувствовать меня виноватой на старости лет? Да брось!
Он выронил телефон. Она услышала звук падения, позвала его по имени, но он уже пошёл в другую комнату, ничего не видя перед собой. Там Войт лёг на диван и тоже умер.
23 апреля 2020 г.