Припарковав автомобиль на стоянке между «Хесбургером» и рядом цветочных лавок, Анастасия оставила его и, оказавшись на свежем воздухе, зябко поёжилась. Она приехала в старую часть города, чтобы купить в ювелирном магазине подарок для самой себя. На улице Вана-Виру дальше не было проезжей части, и чтобы попасть в нужный магазин, ей предстояло пройти пешком несколько кварталов. Каблуки туфель звонко зацокали по мощёному тротуару. В воздухе лениво парили снежинки.
По календарю сегодня был канун Дня Всех Святых, и некоторые из редких прохожих напомнили об этом. Анастасия увидела сначала девушку, у которой на пол-лица была маска черепа, но потом стало ясно, что это не маска, а такой мрачный макияж. Девушка дерзко улыбалась обеими половинами лица, живой и мёртвой. Потом Анастасии повстречался юноша в противогазе. Шланг противогаза болтался, словно хобот слона. Поравнявшись с Анастасией, парень приоткрыл лицо и неожиданно закричал:
— С новым годом, с новым счастьем!
«При чём тут новый год? — раздражённо подумала Анастасия. — Ошибся на два месяца, приятель. Наркоман, что ли?»
В ювелирном её уже ждали. Она расплатилась за покупку, милые серьги с камушками, сверкающими как настоящие звёздочки. Подарок этот не был приурочен к какому-либо событию, просто мимолётная прихоть.
На обратном пути Анастасия расслабилась и потому чуть не врезалась в какого-то толстяка в зелёном плаще. Пробормотав извинения, она вдруг поняла, что это всего-навсего бездомный, и её передернуло от отвращения. Но вдруг толстяк распростёр руки и скрипучим неприятным голосом воскликнул:
— Анастасия! Мемомарисне ту?
Она же инстинктивно стала шарить в кармане пальто в поисках газового баллончика. Но бездомный пока не проявлял агрессии. Он опустил руки и сказал уже тише:
— Анастасия, это же я…
Благодаря яркому свету фонарей она смогла хорошенько рассмотреть его и поняла, что он ей совершенно незнаком. Он был совершенно лыс, но отсутствие волос на голове компенсировала, по видимости, недельная щетина на щёках и подбородке. Грязный зелёный плащ кое-где протёрся до дыр. Несмотря на изрядное брюхо, шея у незнакомца была слишком тонкой, голова словно болталась на ниточке. Но самым удивительным во внешности незнакомца были огромные тёмно-зелёные очки, скрывавшие большую часть лица.
— Кто это — «я»? — спросила Анастасия. — «Я» бывают разные.
При этом она подумала, что зелёный незнакомец явно спал где-то под забором. И, возможно, является членом тоталитарной секты. Он был ей противен. Она решила его обогнуть и спрятаться в машине. Это было единственное правильное решение.
— Это же я, Моха. Амикум туум, — сказал осклабившись толстяк и зачем-то прижал руку к груди в области сердца.
— Не знаю никакого Мохи, — отрезала Анастасия. — Мне пора…
— Неужели ты забыла? — рот толстяка болезненно кривился. — Я прилетал к тебе в гости. Я был мухой.
«Скорее, под мухой. Он же сумасшедший, — догадалась Анастасия. — Но вроде не буйный. Лишь бы не приближался, кто знает, сколько у него микробов». Микробов она панически боялась. В автомобиле хранилась пачка антибактериальных влажных салфеток.
— У меня нет денег, так что тебе не обломится, — предупредила Анастасия. А вдруг он видел, как она входила в ювелирный, и теперь хочет её ограбить? Пакет с только что купленными серьгами вдруг стал невыносимо тяжёлым. Какой ужас! Надо бежать…
— Ты меня иголкой уколола вот сюда, — добавил тут толстяк ещё тише.
И тут Анастасию озарило. Она, кажется, поняла, о чём говорит незнакомец, но это не объясняло ситуацию в целом.
— Не подходи, гнилой уродец, — процедила она. — Не знаю, откуда ты это узнал, но в детстве у меня действительно был Моха, только это была милая плюшевая игрушка, а не вонючий бомж, как ты.
— Я не игрушка, что ты! Живой я.
Он открыл рот и поймал языком снежинку. Анастасию чуть не стошнило.
— Где же твои крылья, которые так нравились мне, Моха? — она стала потихоньку, бочком пробираться к автомобильной стоянке.
— Э-э-э, ты знаешь… такая вот беда приключилась… я почему-то разучился превращаться обратно в муху… — забормотал толстяк.
— Но я же сказала, что денег у меня нет, так что ничем не могу помочь!
— Мне не нужны деньги.
— Все так говорят, Моха. А потом…
— Я искал тебя, но забыл адрес, — продолжал бормотать бездомный. — Индуратумкве эст кор фараонис…
«А полицейских, когда они нужны, не видно», — подумала Анастасия.
— Вот когда превратишься в муху, тогда и прилетай, — сказала она, ускоряя шаг. — А мне пора. Пока!
Она нырнула в машину и хлопнула дверцей. Странный безумец остался на улице. На плечах его плаща и на очках постепенно налипал снег.
Анастасия перевела дух, проверила, надёжно ли она заперлась, и достала мобильный телефон.
— Алло, ма-а-ам? Привет!
Она выслушала от матери привычную и ничего не значащую чепуху, а потом спросила:
— Прости, что так давно не звонила. Я хочу спросить, ты помнишь, у меня в детстве была игрушка, зелёная плюшевая муха?
— О, эта ужасная мохнатая игрушка! — чему-то обрадовалась мама. — Конечно, помню. Мне её в руки брать было противно, а ты одно время не могла без неё уснуть.
— А что с ней случилось?
— Ну, ты выросла, игрушки стали не нужны, мы сложили их в большую коробку и спрятали в подвал. А потом у нас завелись крысы, и коробку пришлось выбросить на помойку.
— Понятно, — сказала Анастасия. — Значит, Моху съели крысы…
Через окно автомобиля она наблюдала, как сумасшедший бездомный в зелёном драном плаще разбегается, машет руками, прыгает, тяжело падает на присыпанную снегом мостовую, поднимается и повторяет это снова и снова…
1 ноября 2019 г.