Дом души высокий
Ворог осаждает,
Свара стали рдяной
Дому гибель близит.
Внутрь уж прорвался
Глазу враг невидим,
По дорогам крови
Он к победе рвется.
Дуб дорог далеких
В маске птицы Игга,
Наша ты надежда
В этой битве страшной.
Знаньем трав чудесных
Травишь вражью рать ты
И крепишь запоры
Оборону правя.
Щепа ясеня бури мечей из кузницы Локи
сдула со скал шелома огонь приливов,
и лишь семь горестей змея познав
она завет осени приняла и спустилась
на тюленей тропу,
вызвав тем самым прибой влаги груди груза виселицы,
что накрыл короля костей острова,
что рожден был Хозяйкою бражних рогов,
и вскормлен ее водопадами пива.
Хоть крови Квасира я не испробовал,
Я удивления не могу сдерживать:
Как в расточителе пламени Эгира,
Том, что оградой ладья от дыхания
Хельхейма нас защищал, под личиною
Трупов предвестника, я из-за голоса
Иву костра руки не обнаружить мог?
Липою пламени моря, сбросив личину
Друг жита волков оказался,
Кровью Квасира наполнилась тут же
Кузница песен моя.
Мужу знаний Хрофта
Носом краки белым
Драугу дальних троп
Злата змея ветка
Мимо лика дисы
Очи мраком скрыла
Камень духа тиса
Братом ветра рдеет
Ловн льняных полотен
Сладкой брагой Браги
Напою, а после
Испрошу — не шутка ль!
Встретил расточитель
Вис в дороге друга.
А на деле дерзкой
Девой скальд обманут.
Скрыты под маскою девы ланиты,
Золото Фрейи как уголь черно,
В духа сосуде горячее пламя,
С ложа чумного поднимет оно.
В пире мечей или хладе последнем,
Верной рукою продолжится нить,
Норны в бессильи следят за тобою,
Воина путь обречённые вить.
Мудрый Браги боли
был мне фюльгьей верной,
лик личина прятала
любимца Бога Воронов.
Не дал взвара Видрира
Чёрной Смерти вестнику,
ныне ж мёд целебный
цежу для Эйр припарок.